Билеты: https://mdt-dodin.ru/buy-tickets/0/#/event/7826 Роман "Повелитель мух" может восприниматься как своего рода пародия на приключенческую книжку "Коралловый остров" Р. Баллантайна, написанную в 1858 году, почти за сто лет до этого. Героями Баллантайна были мальчики, случайно оказавшиеся на необитаемом острове. В трудных ситуациях они неуклонно придерживались кодекса юных джентльменов. Голдинг даже дал имена героев книги Баллантайна - Ральф и Джек - главным героям своего романа.
В библейской мифологии Вельзевул (Веельзевул, Вельзе-буб, Вельзевуб, Веельзебут, Баал-Зебуб) - великий демон, столь высокопоставленный и могущественный, что его нередко принимают за верховного вождя адских сил вместо Сатаны. В действительности Вельзевул - вторая фигура в аду, ближайший соратник и соправитель Сатаны-Люцифера.
В переводе его имя означает "повелитель мух". Еще по одной версии, Вельзевул получил свое прозвище за то, что вместе с мухами наслал чуму на землю Ханаан. "Вельзевул" переводится как "муж мух". Мухи символизируют грешные души, покинувшие своего истинного жениха - Христа и ставшие "женами" Вельзевула. Вельзевул считается повелителем насекомых.
Царь крыс, лягушек и мышей,
Клопов и мух, и жаб, и вшей...
И.-В. Гете. "Фауст" (перевод Б. Л. Пастернака)
У великого английского поэта Д. Мильтона в "Потерянном рае" Вельзевул - "падший херувим", "второй по рангу и злодейству" после Сатаны, обнаруживает черты величия. Вельзевул - князь первого чина демонов, "псевдобогов", тех, "кто, приняв имя божественного величия, желают быть почитаемыми за богов и принимать жертвы и поклонение". В позднее Средневековье божество Вельзевул из бога Баала трансформировалось в дьявола Вельзевула, изображаемого в облике демона на паучьих лапках с тремя головами: человеческой, кошачьей и жабьей.
"Я пришел к выводу, что человек болен - не отдельные люди, а всякий произвольно взятый человек. Я пришел к выводу, что участь человека - хроническое моральное недомогание и что лучшее, что я мог сделать в то время, - это проследить связь между этим недугом и сильнейшей сварой, которую человек регулярно затевает".
Уильям Голдинг:
"Вот уже пятьдесят лет во мне растет определенное убеждение: факты жизни заставляют меня думать, что человечество поражено болезнью. Я имею в виду тех людей, с которыми сталкиваюсь.
На протяжении моей жизни я не раз бывал потрясен и оглушен, узнавая, что мы, люди, можем проделывать друг с другом. Многие из нас знают это гораздо лучше меня и на собственном опыте. О многом, происходившем во время войны, я стараюсь не думать, иначе я ощущаю физическую боль. И раз я убеждаюсь, что человечеству больно, это занимает мои мысли. Я ищу эту болезнь и нахожу ее в самом доступном для себя месте - в себе самом. Я узнаю в этом часть нашей общей человеческой натуры, которую мы должны понять, иначе ее невозможно будет держать под контролем. Вот поэтому я и пишу со всей страстностью, на какую способен... Писатель ставит диагноз болезни, и это столь же высокий долг, как долг врача.
Для этого нужны две вещи: сострадание, сочувствие к другим людям и еще непреклонность, то есть решимость сказать то, что хочешь сказать, что бы потом с тобой ни случилось".